Прощай, оружие! - Страница 73


К оглавлению

73

– Для катания на тобоггане, – сказал он, – требуется специальная piste. Нельзя кататься на тобоггане по улицам Монтре. Где вы остановились?

– Мы еще сами не знаем, – сказал я. – Мы только что приехали из Бриссаго. Экипаж ждет на улице.

– Вы не пожалеете о том, что едете в Монтре, – сказал первый чиновник. – Вы найдете там прекрасный мягкий климат. Вам не нужно будет далеко ходить, если вы захотите заниматься зимним спортом.

– Если вас действительно интересует зимний спорт, – сказал второй чиновник, – поезжайте в Энгадин или Мюррен. Я вынужден протестовать против данного вам совета ехать в Монтре для зимнего спорта.

– В Лез-Аван над Монтре превосходные условия для любого зимнего спорта. – Патриот Монтре яростно взглянул на своего коллегу.

– Господа, – сказал я. – К сожалению, мы должны ехать. Моя кузина очень устала. Мы рискнем отправиться в Монтре.

– Приветствую ваше решение. – Первый чиновник пожал мне руку.

– Полагаю, что вы будете сожалеть об отъезде из Локарно, – сказал второй чиновник. – Во всяком случае, в Монтре вам придется явиться в полицию.

– Никаких недоразумений с полицией у вас не будет, – уверил меня первый чиновник. – Со стороны населения вы встретите исключительное радушие и дружелюбие.

– Большое спасибо вам обоим, – сказал я. – Ваши советы для нас очень ценны.

– До свидания, – сказала Кэтрин.

– Большое спасибо вам обоим.

Они проводили нас поклонами до дверей, патриот Локарно с некоторой холодностью. Мы спустились по лестнице и сели в экипаж.

– О, господи, милый! – сказала Кэтрин. – Неужели нельзя было выбраться оттуда раньше?

Я дал кучеру адрес отеля, рекомендованного нам одним из чиновников. Кучер подобрал вожжи.

– Ты забыл про армию, – сказала Кэтрин. Солдат стоял у экипажа. Я дал ему десять лир.

– У меня еще нет швейцарских денег, – сказал я. Он поблагодарил, взял под козырек и ушел. Экипаж тронулся, и мы поехали в отель.

– Что это тебе вздумалось сказать про Монтре? – спросил я Кэтрин. – Ты действительно хочешь туда ехать?

– Это было первое, что мне пришло в голову, – сказала она. – Там неплохо. Мы можем поселиться где-нибудь наверху, в горах.

– Тебе хочется спать?

– Я уже засыпаю.

– Мы хорошо выспимся. Бедная ты моя Кэт! Досталось тебе этой ночью.

– Мне было очень весело, – сказала Кэтрин. – Особенно когда ты сидел с зонтиком.

– Ты понимаешь, что мы в Швейцарии?

– Нет, мне все кажется: вот я проснусь, и это все неправда.

– И мне тоже.

– Но ведь это правда, милый? Это ведь не на Миланский вокзал я еду провожать тебя?

– Надеюсь, что нет.

– Не говори так. Я боюсь. Вдруг это в самом деле так.

– Я точно пьяный и ничего не соображаю, – сказал я.

– Покажи свои руки.

Я протянул ей обе руки. Они были стерты до живого мяса.

– Только в боку раны нет, – сказал я.

– Не богохульствуй.

Я очень устал, и у меня кружилась голова. Все мое оживление пропало. Экипаж катился по улице.

– Бедные руки! – сказала Кэтрин.

– Не тронь их, – сказал я. – Что за черт, я не пойму, где мы. Куда мы едем, кучер?

Кучер остановил лошадь.

– В отель «Метрополь». Разве вы не туда хотели?

– Да, да, – сказал я. – Все в порядке, Кэт.

– Все в порядке, милый. Не волнуйся. Мы хорошо выспимся, и завтра ты уже не будешь точно пьяный.

– Я совсем пьяный, – сказал я. – Весь этот день похож на оперетту. Может быть, я голоден.

– Ты просто устал, милый. Это все пройдет.

Экипаж остановился у отеля. Мальчик вышел взять наши чемоданы.

– Уже проходит, – сказал я. Мы были на мостовой и шли к отелю.

– Я знала, что пройдет. Ты просто устал. Тебе нужно выспаться.

– Во всяком случае, мы в Швейцарии.

– Да, мы действительно в Швейцарии.

Вслед за мальчиком с чемоданами мы вошли в отель.

КНИГА ПЯТАЯ

Глава тридцать восьмая

В ту осень снег выпал очень поздно. Мы жили в деревянном домике среди сосен на склоне горы, и по ночам бывали заморозки, так что вода в двух кувшинах на умывальнике покрывалась к утру тонкой корочкой льда. Madame Гуттинген рано утром входила в комнату, чтобы закрыть окна, и разводила огонь в высокой изразцовой печке. Сосновые дрова трещали и разгорались, и огонь в печке начинал гудеть, и madame Гуттинген во второй раз входила в комнату, неся толстые поленья для печки и кувшин с горячей водой. Когда комната нагревалась, она приносила завтрак. Завтракая в постели, мы видели озеро и горы по ту сторону озера, на французском берегу. На вершинах гор лежал снег, и озеро было серое со стальной синевой.

Снаружи, перед самым домом, проходила дорога. От мороза колеи и борозды были твердые, как камень, и дорога упорно лезла вверх через рощу и потом, опоясав гору, выбиралась туда, где были луга, и сараи, и хижины в лугах на опушке леса, над самой долиной. Долина была глубокая, и на дне ее протекала речка, впадавшая в озеро, и когда ветер дул из долины, слышно было, как речка шумит по камням.

Иногда мы сворачивали с дороги и шли тропинкой через сосновую рощу. В роще земля под ногами была мягкая: она не отвердела от мороза, как на дороге. Но нам не мешало то, что земля на дороге твердая, потому что подошвы и каблуки у нас были подбиты гвоздями, и гвозди вонзались в мерзлую землю, и в подбитых гвоздями башмаках идти по дороге было приятно и как-то бодрило. Но идти рощей было тоже очень хорошо.

От дома, в котором мы жили, начинался крутой спуск к небольшой равнине у озера, и в солнечные дни мы сидели на веранде, и нам было видно, как вьется дорога по горному склону, и виден был склон другой горы и расположенные террасами виноградники, где все лозы уже высохли по-зимнему, и поля, разделенные каменными оградами, и пониже виноградников городские дома на узкой равнине у берега озера. На озере был островок с двумя деревьями, и деревья были похожи на двойной парус рыбачьей лодки. Горы по ту сторону озера были крутые и остроконечные, и у южного края озера длинной впадиной между двумя горными кряжами лежала долина Роны, а в дальнем конце, там, где долину срезали горы, был Дан-дю-Миди. Это была высокая снежная гора, и она господствовала над долиной, но она была так далеко, что не отбрасывала тени.

73